PrimeHelp.ru

Понятие "система права" часто раскрывается как ре­зультат систематизации юридических норм, т.е. как продукт рациональной деятельности государственных органов. Подоб­ный взгляд хорошо вписывался в общую теорию научного коммунизма, которая объявлялась концепцией планомерного движения общества к своему коммунистическому будущему. Рационально строится здание светлого будущего, рациональ­но строится и система права.

Не в меньшей мере это мнение соответствовало и пониманию права как функции государ­ства. Бели государство творит право, то оно творит и его систему, то есть сознательно создает его в виде системы. Поскольку подобная трактовка права характерна отнюдь не только для советской науки, убежденность в рациональной природе системы права проникла и в мировую юридическую мысль. Наше правопонимание исключает характеристику систе­мы права как искусственной конструкции и результата по­строения государством логически стройной структуры. Если право — продукт естественно-исторического развития, то и объективно присущая ему системность — того же самого про­исхождения. Оно изначально структурировано, упорядочено, и рассматривать его структуру (системность) в отрыве от него самого, можно только условно, понимая, что речь идет лишь об искусственном препарировании для частных позна­вательных цепей. После их достижения придется снова вер­нуться к рассмотрению системности как стороны, момента самого права. Ведь изучать право — значит изучать его си­стему, а изучать его систему — значит изучать право с одной из его существенных сторон.

В свою очередь, право — только сторона (момент) обще­ства, и изучать общество — значит изучать и право, а изу­чать право — значит изучать и общество, поскольку оно пред­ставлено в юридической действительности. Первоначально общество существовало как некая относи­тельно простая целостность, в которой семейно-бытовая, эко­номическая и политическая сферы функционировали в слит­ном единстве. В период античности, например, в Древнем Ри­ме римлянин одновременно был гражданином полиса (вспо­мним знаменитый афоризм Аристотеля: "Человек — суще­ство политическое") и вследствие этого сособственником по­лисного имущества. Формирование сперва патриархальной, а затем моногамной семьи и натуральное хозяйство выделили из этой целостности семейно-бытовые отношения. Производ­ство, основным субъектом которого была эта семья, остава­лось зависимым от случайных особенностей природной сре­ды, хозяйственных возможностей производителей и их куль­туры, в том числе и культуры потребностей. Развитие простого товарного производства, вовлекая се­мейные хозяйства в рынок, специализировало их, подчиня­ло законам общественного разделения труда. Последовавшее затем появление фабрик, сопровождавшееся разорением кре­стьянского хозяйства и сгоном крестьян с земли, преврати­ло их в наемных рабочих и включило в промышленное про­изводство одних в качестве буржуа, других в качестве про­летариев. Семья сохранилась, но перестала быть субъектом хозяйственной жизни. Им стал индивид, свободный от вся­ческих зависимостей. Тем самым из социально-политической целостности выделилась вторая сфера — экономическая, т.е. область материального производства. Свободные индивиды для решения общих для всех их дел вступают в политические отношения — сферу политики — и стремятся посредством участия в делах государства повлиять на принятие социально-значимых государственных решений.

В результате сформировалось гражданское общество как единство трех относительно самостоятельных и вместе с тем взаимообусловленных сфер — социально-бытовой, экономиче­ской и политической, — которые имеют, однако, общую осно­ву — обмен. В каждой их них складываются характерные лишь для нее общественные отношения и формируются свои типичные виды деятельности, а стало быть, и свои правила поведения. Общая основа объективно обусловливает только то, что все они — и общественные отношения, и виды дея­тельности, и правила поведения — во всех сферах соответ­ствуют коренным принципам обмена — свободе и равенству частных собственников. Институционализация связей субъек­тов общественной жизни и определяемая ею институционали­зация правил поведения и приводят к группировке юридиче­ских норм в зависимости от типа общественных отношений, которые они регулируют. Чтобы воспроизвести эти объективные процессы и явле­ния в теории, юриспруденция пользуется понятиями "предмет правового регулирования", "метод правового регулирования", "правовая общность", "отрасль права", "правовой институт". Под предметом правового регулирования понимается со­вокупность общественных отношений, требующих правово­го воздействия и подвергающихся ему. Метод правового регулирования — обусловленный предме­том регулирования способ воздействия права на обществен­ные отношения. Поскольку право — правила поведения лю­дей, оно прежде всего воздействует на человеческие поступ­ки, а уже через них — на общественные отношения. Поэто­му метод правового регулирования можно определить и как способ воздействия права на поведение людей — субъектов общественных отношений. Соответствующая оговорка может быть сделана и по поводу определения предмета правового ре­гулирования.

Здесь целесообразно предупредить о недопустимости про­тивопоставления предмета правового регулирования его ме­тоду и, наоборот, метода правового регулирования его пред­мету. Метод определяется предметом (и не только в юрис­пруденции!) и потому представляет собой не что иное, как юридическое выражение его (предмета) особенностей. Поня­тие "юридическое выражение особенностей предмета право­вого регулирования" означает, что этот предмет в процессе его юридического освоения, т.е. в ходе формирования юриди­ческих норм, отражается в них теми своими свойствами, сто­ронами, особенностями, которые способны воспринять право­вое воздействие и отреагировать на него. Регулятивные способности права, разумеется, ограниче­ны общими законами социального развития — прежде всего принципами обмена как основы современного общества, за­крепленными в правовых началах свободы и равенства. Нет нужды указывать на неприемлемость трактовок мето­да правового регулирования как специфического способа, при помощи которого государство на основе данной совокупности юридических норм обеспечивает нужное ему поведение людей как участников общественных отношений [49, 354; 74, 293]. В действительности роль государства в механизме юридическо­го воздействия совершенно иная. Этот подход, как и многие другие, страдает антропоморфизмом, т.е. неоправданным пе­ренесением сугубо человеческих свойств и способностей на процессы, протекающие в природе и обществе. Итак, природа общественных отношений определяет ме­тод правового воздействия на них. Однако общественные от­ношения как таковые — теоретическая абстракция. В реаль­ной жизни существуют конкретные отношения того или ино­го вида. Но тогда, логично предположить, и метод правового регулирования как таковой также представляет собой лишь теоретическую абстракцию, и в реальной жизни должно су­ществовать столько методов, сколько существует видов обще­ственных отношений, подвергающихся юридическому воздей­ствию. И теория права, являющаяся обобщенным отражением объективных процессов общественного и, в частности, право­вого развития, свидетельствует, что в принципе дело обстоит именно так. Как правило, специфика отдельных видов обще­ственных отношений обусловливает специфику методов юри­дического воздействия на них, а следовательно, и особенности правовых норм. В результате последние, группируясь по нео­динаковым признакам, оказываются распределенными по раз­ным классам, каждый из которых объединяет лишь нормы с общими свойствами.

Теория называет такой класс отраслью права, понимая под ней совокупность юридических норм, ре­гулирующих один и тот же вид общественных отношений при помощи определяемого им метода. Дальнейший анализ показывает, что любой вид обществен­ных отношений, в свою очередь, также обладает сложным строением. В нем могут быть выделены свои внутриструктурные подразделения — подвиды. Имущественные отноше­ния, например, включают в себя общественные отношения собственности, обязательственные, наследственные и др. Ка­ждый из этих структурных подвидов регулируется не одной, а целостной группой юридических норм. Так, собственности в ГК РСФСР было посвящено 65 статей, наследованию — 34 и т.д.

Группу юридических норм, регулирующих в пределах отра­сли права отдельный подвид общественных отношений, те­ория называет правовым институтом. Наконец, нельзя забывать, что общество — органическая система, в которой все виды общественных отношений су­ществуют и функционируют в качестве целостности. Эта их целостность обусловливает и внутреннее единство отра­слей права. Каждая отрасль регулирует отдельный вид обще­ственных отношений, но все они вместе взятые обеспечивают нормальное функционирование общества как целого. Кроме отраслей права, практика знает еще одну юридиче­скую реальность — правовую общность.

Это — совокупность юридических норм, которая имеет предметом комплекс обще­ственных отношений, объединяемых близостью своих объек­тивных свойств и особенностей методов правового регули­рования. Системе общественных отношений соответствует и систе­ма права, под которой в теории понимается исторически сло­жившееся единство юридических норм, подразделяющихся по правовым общностям и отраслям. Иными словами, систе­ма права представляет собой совокупность правовых общ­ностей и отраслей, которые дифференцированы на основе присущих им особенностей, соответствующих специфике си­стемы общественных отношений данного исторического пе­риода. Итак, юридические нормы объединяются в правовые ин­ституты, те образуют отрасли права, отрасли права — пра­вовые общности, а они — систему права. Впрочем, теорети­ческая мысль иногда следует и в обратном направлении: си­стема права дифференцируется на общности, общности — на отрасли, те подразделяются на правовые институты, а они — на отдельные юридические нормы. Первичным элементом системы права выступает юриди­ческая норма, а ее основные звенья — отрасли и общности. Юридический институт, будучи элементом отрасли права, самостоятельным элементом системы права не является.