PrimeHelp.ru

Восстание 1113 г. и эпоха Владимира Мономаха. Устав Владимира Всеволодича.

После 1111 г. донские половцы надолго потеряли способность к ведению активной войны против Руси, затихли и приднепровские половцы. Покой надолго воцарился на южных границах. Но нарастало внутреннее напряжение в русских землях, особенно в крупных городах. С каждым годом происходило усиление социального напряжения в обществе, вызванного наступлением князей, бояр, дружинников, духовенства на крестьянские земли, на доходы смердов, ремес­ленников в виде повышения налогов, поборов. Все больше людей не имело возможности самостоятельно вести свое хо­зяйство в сельской местности и в городах; они шли в кабалу к богатым, брали деньги, семена, орудия труда в долг. Потом не могли вернуть этот долг своим заимодавцам, задерживали выплату процентов. Особенно отличались городские, в пер­вую очередь киевские, ростовщики, которые ссужали нужда­ющихся людей деньгами, но брали с них высокие проценты. Ростовщичеством занимались князья, бояре, монастыри. Большим сребролюбцем и жестоким ростовщиком слыл и сам великий князь Святополк. Положение простого люда особенно ухудшилось со вре­мени большой общерусской смуты - с начала 90-х годов XI в. Междукняжеские битвы сопровождались пожегом горо­дов, разорением сел, поборами у крестьян и горожан продо­вольствия, коней, фуража. Порой смердов, ремесленников, торговцев насильно гнали на войну, а вернуться они могли и к пепелищам. Дело довершали и нескончаемые половецкие набеги. На бесконечные сечи с половцами уходили народные силы и средства. Деньги для откупа брались все с тех же городов и смердов. Походы князей в степь также ложились тяжким бременем на русское хозяйство. Эти невзгоды давно уже давали о себе знать.

В 1111 г. осенью неожиданно погорел Подол в Киеве, сгорели ремесленные слободы в других русских городах. Среди народа по­полз слух, что это богатые люди специально запугивают бед­ноту, дабы помешать ей поднять руку на богачей, как это было в 1068 г. Ситуация обострилась, когда в Киеве 16 апреля 1113 г. неожиданно умер великий князь Святополк. Загадочной осталась эта смерть. За два дня до смерти он отстоял всю пасхальную службу, а потом сидел за праздничным столом. После обеда князь внезапно занемог, а на следующий день скончался в своем загородном дворце. И сразу в Киеве начали борьбу за власть сторонники трех могучих княжеских кланов. На власть мог претендовать старший из Рюрикови­чей - Олег, но он к этому времени был постоянно болен, другой его брат Давыд отошел от политических дел и ни на что не претендовал.

Затем по старшинству шел Владимир Мономах. Были свои сторонники и у сыновей покойного Святополка. Киевский тысяцкий Путята начал уговаривать киевлян пригласить на великокняжеский трон Олега, но против Святославичей сплотилась партия Мономаха. Их предста­вители поскакали в Переяславль звать Владимира на киевский престол. А в это время загудел торгово-ремесленный Подол. Там прошел слух, что ненавистный Путята сносится со Святославичами, что он держит сторону ростовщиков, угнетателей народа, что именно по его указу спалили Подол. Не исключено, что эти слухи разносили по городу сторонники Мономаха. Сотни людей с топорами, косами, вилами, палками в ру­ках двинулись на гору. Толпа разгромила двор Путяты, дворы богатых ростовщиков, удар пришелся и по богатым еврей­ским купцам и ростовщикам, которые заперлись в киевской синагоге. В Софийском соборе по зову митрополита Никифора сошлись бояре и старшие дружинники, епископы, игу­мены монастырей. Их решение было однозначным: немедлен­но звать в Киев Мономаха, только он мог унять начавшееся выступление народа. Но поначалу переяславский князь не внял этому призыву. Он боялся вновь ввергнуть страну в междоусобицу, если бы вдруг Святославичи, бывшие старше его в роду, опротестовали его решение. Страшился он и ки­евской верхушки, которая долгие годы служила его скрытому противнику Святополку. У него также не было желания про­тивопоставлять себя восставшим киевским низам. Восстание ширилось. На следующее утро народ снова высыпал на улицы. В осаде оказался уже княжеский дворец. Большая толпа бросилась в сторону Печерского и Выдубицкого монастырей, грозясь расправиться с монахами — плу­тами и мздоимцами. Мятеж нарастал, вовлекая в свой водо­ворот все новые и новые сотни людей; пробудились окрестные слободы и деревни, поднялись против своих гос­под смерды, закупы, рядовичи. Должники отказывались вы­плачивать проценты и расправлялись с наиболее ненавист­ными заимодавцами, холопы вышли из повиновения господам. И вновь митрополит собрал верхушку города. Вновь было принято решение пригласить Мономаха в Киев. Теперь этот шаг диктовался уже не междукняжескими расчетами, а не­обходимостью спасти существующий порядок в стране. Гонец вез Мономаху отчаянное письмо, в котором говорилось: «Пой­ди, князь, в Киев; если же не пойдешь, то знай, что много зла произойдет, это не только Путятин двор или сотских, или ев­реев пограбят, а еще нападут на невестку твою (великую кня­гиню, жену Святополка), и на бояр, и на монастыри, и будешь ты ответ держать, князь, если разграбят монастыри» (дано в переводе).

20 апреля 1113 г. Владимир Мономах во главе переяславской дружины вступил в Киев. Сторонники Мономаха разнесли весть, что теперь князь проведет правый суд и накажет мздоимцев. Это несколько успокоило людей. Но более всего на них произвело впечатление появление грозного князя во гла­ве отборного войска. Мятеж в Киеве стал стихать. Через несколько дней после совещания с боярами Вла­димир Мономах дал Руси новую «Русскую Правду», назван­ную «Устав Владимира Всеволодича». Отныне расчеты за взятый долг были изменены. Если человек, взявший долг, заплатит в виде процентов его сумму, то он обязан был вер­нуть и сам долг, но если проценты в полтора раза превышали сумму долга, то он автоматически погашался. Отныне нельзя было брать более 20% годовых за предоставленный долг. Эти статьи освободили от долгов многих должников, ограни­чили произвол ростовщиков. «Устав» включал новые статьи об облегчении участи смердов, закупов, рядовичей, холопов. Так, четко определялись источники холопства: самопродажа в холопство, превращение в холопа человека, женившего­ся без специального договора на холопке, а также вступле­ние на службу к господину в качестве тиуна без специально оговоренной в этом случае свободы. Холопом становился и бежавший от господина закуп. Но если он уходил в поисках денег, чтобы отдать долг, то в этом случае его нельзя было превращать в холопа. Во всех остальных случаях попытки холопить свободных людей пресекались. Нельзя было обра­щать в холопа человека, получившего в долг хлеб или ка­кую-либо другую «дачу». Все это на некоторое время сняло социальное напряже­ние в обществе. Вот уж действительно, «Устав» Владимира Мономаха был самой прямой и непосредственной реакцией на восстание 1113 г.

По существу, Мономах выступил в истории Руси как пер­вый серьезный реформатор. Он сумел устранить наиболее от­кровенные язвы складывающегося строя. Тем самым на время был достигнут социальный мир и упрочены основы самого этого развивающегося строя русской жизни. Незадолго перед этим Владимиру Мономаху исполнилось 60 лет. Для того времени это было немало. Он овладел вер­ховной властью в таком возрасте, когда люди уже расстают­ся и с властью, и с жизнью. Впереди у него еще было 12 лет правления. За это время Владимир Мономах показал себя сильным и волевым правителем. Он сумел на время не только при­остановить естественный процесс распада Руси на отдельные земли, но значительно укрепил русскую государственность. Во-первых, он сокрушил своеволие отдельных князей, заста­вил подчиняться себе братьев Олега и Давыда Святослави­чей, которые послушно исполняли его просьбы о помощи в борьбе с половцами. Своих сыновей он, как Владимир I и Ярослав Мудрый, рассадил по крупным городам. Они управ­ляли Новгородом и Смоленском, Ростовом и Суздалем Он подавил мятеж своего племянника, сына Святополка — Ярослава, который правил на Волыни.

В 1115 г. умер Олег Святославич и на время ослаб клан Святославичеи, но уже поднимались к власти его дети — Ольговичи, которых тоже надо было держать в узде.

В 1116 г. Мономах организовал новый большой поход против половцев. Затем посылал на Дон своих сыновей Он нанес удар по Полоцкому княжеству, где сидели вечно мя­тежные потомки князя Всеслава, который умер в 1101 г., так и не смирившись с властью Киева. Попытался Мономах про­должить балканскую политику своих предков и утвердиться на Дунае. На юг было направлено русское войско, но Визан­тия поспешила прислать Мономаху богатые дары, греки предложили обручить внучку Мономаха, дочь Мстислава Добронегу с сыном византийского императора. Это была вы­сокая честь. Русское войско было отозвано. При этом великом князе Русь восстановила свое единст­во, свою мощь. Другие князья беспрекословно выполняли указания Мономаха. Он проявил себя не только как видный полководец и вла­стный политик, но и как рачительный хозяин. Его «Устав» был направлен на то, чтобы не только уберечь бояр, дружин­ников, духовенство, богатое купечество от народного гнева, но и поддержать хозяйство смерда и ремесленника, которое составляло основу государственного благосостояния. Много внимания он уделял строительству, развитию культуры. При нем был создан новый летописный свод, в котором были подчеркнуты все заслуги Всеволодового дома. Автором свода явился Сильвестр — игумен домового мономахова Выдубицкого монастыря. За составлением свода сле­дил старший сын Мономаха Мстислав. На закате жизни Владимир Мономах создал свое знаме­нитое «Поучение», в котором не только рассказал о своей трудной, полной опасностей жизни, но и поделился размыш­лениями о смысле жизни, об отношениях между людьми, дал практические советы о том, как вести вотчинное хозяйство.

Он писал, что рано или поздно зло будет наказано, а добро восторжествует: «Прежде всего, бога ради и души своей, страх имейте божий в сердце своем и милостыню подавайте изобильную. Это ведь — начало всякого добра», «не соревнуй­ся с лукавым, не завидуй творящим беззаконие, — продолжал он, — ибо лукавые будут истреблены, а богопослушные — те будут владеть землей». «Молод был и состарился, — писал он далее, — и не видел праведника покинутым, ни потом­ков его просящими хлеба». Отрокам он наказывал: «Еде и питью быти без шума великого, при старых молчать, премудрых слушать, старшим покоряться, с равными и младшими любовь иметь, без лукавства беседуя, а побольше разуметь, не свирепствовать словом, не хулить в беседе; не многое смеяться, стыдиться старших, с непутевыми женщинами не беседовать и избегать их, глаза держать к низу, а душу ввысь, не уклоняться учить увлекающихся властью, ни во что ставить всеобщий почет». «Всего же более убогих не забывай­те, — продолжал он, — но насколько можете по силам кор­мите и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильным губить человека. Ни правого, ни виноватого не убивайте и не повелевайте убить его». Ставит Мономах и нравственно-философские вопросы: «Более всего гордости не имейте в сердце своем и в уме, но скажем: смертны мы, сегодня живы, а завтра в гробу; это все, что ты нам дал, не наше, но твое, поручил нам это на малое время» (дано в переводе). Многое в его личной жизни, полной драм и жестокостей, расходилось с этими заповедями, тем более удивительна бы­ла эта исповедь, высказанная человеком на склоне лет.

Владимир Мономах умер 19 мая 1125 г. на реке Альте, в небольшом доме, который был выстроен рядом с часовней на месте убийства святого Бориса. Он уехал туда, когда по­чувствовал приближение смерти. Один древний источник сохранил такое описание Влади­мира Мономаха: «Лицом был красен (т.е. красив), очи велики, ростом не весьма велик, но крепкий телом и силен». После смерти Владимира Мономаха, вопреки Ярославовой традиции старшинства в роду, на престол вступил его старший сын Мстислав, хотя были еще живы его дяди, двоюродные братья, старшие его по возрасту. Но в последние годы жизни Мономаха Мстислав, находясь постоянно около стареющего отца, по существу вел все управление государством. Черниговские князья, считая себя старейшими в роду, были, естественно, недовольны, но на этот раз смолчали, так как слишком велика была власть в руках Мстислава, могучими его военные силы. Да и сам князь, проделавший с отцом не одну военную кампанию, слыл способным и решительным военачальником. Поначалу Мстислав урегулировал отношения в княже­ской семье. Он сохранил за своими братьями их владения. Наиболее деятельные из них Ярополк Владимирович и Юрий Владимирович Мономаховичи заняли соответственно престо­лы в Переяславле, который стал со времени пребывания там еще Владимира Мономаха, по существу, вторым по политическому значению городом на Руси, и в Ростове. Своего стар­шего сына Всеволода новый киевский князь «посадил» в Нов­городе, другому сыну отдал Смоленск. Таким образом, «пле­мя » Мономаха по существу продолжало владеть всей русской землей. Лишь Полоцк да Чернигов, где правил сын Олега Все­волод, непосредственно не входили в Мономахову «отчину». С черниговскими князьями Мстислав заключил компро­мисс, оставив черниговский престол за Всеволодом Ольговичем, хотя был еще жив брат Олега Ярослав, старший в этом роду. Но тем самым Мстислав добился лояльности со стороны Чернигова. На Полоцк же вскоре было послано войско, которое овладело полоцкой землей. В полоцкие города были направлены посадники Мстислава. Сын Мономаха продолжал проводить энергичную полити­ку наступления на половецкую степь. Ударной силой здесь продолжало выступать Переяславское княжество, которое испытало немало бед от половецких нашествий.

Все попытки половцев воспользоваться смертью Влади­мира Мономаха и вернуть утраченные позиции натолкнулись на мощь объединенных киевско-переяславских сил. Руково­дил русским войском, как правило, смелый и решительный полководец Ярополк Владимирович, очень напоминавший на поле брани своего отца Владимира Мономаха. Недаром совре­менники говорили про него: «благоверного князя корень». По­ловецкое нашествие 1129 г. было отбито, а позднее Мстислав и Ярополк в ходе масштабных походов в степь сумели оттеснить часть половцев за Дон и Волгу, некоторые из них откочевали даже к реке Яик. Мстислав обезопасил и северо-западные границы Руси. Он предпринимал походы против чуди и литовских племен, которые не раз тревожили русские границы. По словам лето­писца, Мстислав «много пота утер за землю Русскую».