PrimeHelp.ru

Особенности российского правосознания могут быть вы­явлены лишь посредством конкретных исследований. Такие исследования безусловно необходимы: исторический опыт не­опровержимо свидетельствует, что любые политические ре­шения, законы, указы, судебные решения и т.д. оказываются неэффективными, если они противоречат культуре масс, вы­раженной, в частности, в правосознании.

Уже проведенные исследования показали, что в представле­нии населения общество все ещё воспринимается как патри­архальная общность — отдаленное эхо русской крестьянской общины. Она всецело определяет жизнь индивида, который не видит себя вне этой коллективной формы своего бытия, и потому должна быть, по его представлениям, устойчивой, не­изменной. Надежность и устойчивость в массовой психологии — весьма близкие понятия. Власть в этой общности воспри­нимается в виде патриархальной формы, в которой Первое Лицо (Царь, Генеральный секретарь ЦК КПСС или Прези­дент) скорее выступает в роли "отца", чем официального гла­вы государства. Такая власть может все. Она накормит, напоит, оденет, скажет, как надо жить. Напротив, все официальное, форма­лизованное, выходящее за пределы патриархальных струк­тур, встречается с подозрением, воспринимается как чуждое. Здесь и заключено объяснение, почему население, относясь к главе государства как к "своему", не считает своим чиновни­ка, всякого рода "начальство", аппарат власти. Бюрократия, вопреки оценкам Макса Вебера, расценивается коллективным сознанием как нечто враждебное и опасное.

Здесь же заключено объяснение и того, что все исходящее от Первого Лица кажется положительным, правильным, на­дежным в отличие от того, что исходит от чиновников, бюро­кратического аппарата. Указы Президента России "законнее" законов Верховного Совета, хотя бы впоследствии эти указы и отменялись Конституционным судом. Как показывают кон­кретные исследования, наименее легитимными общественным сознанием признаются нормативные акты местных органов государственной власти. Наконец, этим же можно объяснить, почему в правосозна­нии населения до сих пор сохраняются элементы юридиче­ского нигилизма и анархизма, иногда причудливо сочетаю­щиеся с безграничной верой во всемогущество государства. Большинству людей не кажется невозможным разгон Съезда народных депутатов или Верховного Совета Российской Фе­дерации. Достаточно спокойно воспринимается тот факт, что большинство законов и указов Президента не исполняется. Воспринимая власть главы государства как патриархальную, "отеческую", массовое сознание (особенно в условиях всякого рода кризисов, социальных катаклизмов), как правило, видит выход во введении правления "сильной руки", которое только и может навести в стране твердый порядок и которое отнюдь не обязательно должно опираться на закон. Исторически возникшая в условиях натурального хозяй­ства община, которая основывалась на коллективной соб­ственности на землю и общественном самоуправлении, и се­годня склонна к уравнительности. Она отрицательно оцени­вает инициативу, предприимчивость, предпринимательство. Гешефтмахер — антигерой. В общинном сознании распро­странено убеждение, что источник богатства — всегда либо кража, либо эксплуатация. С большим сомнением относится большинство населения к частной собственности, особенно к частной собственности на землю. Введение последней зача­стую отождествляется с распродажей России. Сохраняющиеся и воспроизводящиеся элементы патриар­хальной общности, основанной на традиционных личных и соседских связях, никак не вписываются в безличностные ры­ночные структуры с их формальным, юридическим равен­ством. Как только обменные начала проникают, например, в семью, она разлагается, приобретает новые качества договор­ного союза, лишаясь сентиментальных покровов.

Рыночная система предполагает индивидуализм, инициативу, предпри­имчивость и связанное с ними имущественное и социальное расслоение, которое воспринимается массовым правосознани­ем как несправедливость. "С трудов праведных не поставить палат каменных", — утверждает русская пословица. В политическом отношении рыночному хозяйству в наибольшей мере соответствует демократия, которая плохо со­вмещается с массовым сознанием, склонным, к культу Пер­вого Лица и отрицательно относящимся к бюрократическим формам управления на основе закона, а не авторитета начальника.

В принципе присущая рыночной экономике свобо­да предпринимательства не гармонирует и с властью "твер­дой руки", эволюция которой зачастую приводит к открытой диктатуре. Законодательство, создающее юридические осно­вы рынка, демократические формы государственного устрой­ства, остается чуждым правосознанию значительной части населения . Сложившиеся стереотипы коллективного правосознания, конечно, не остаются неизменными. Под воздействием жиз­ни, пропаганды, реформ, открывающих новые возможности, они размываются, модифицируются. Однако вряд ли огром­ная страна может быстро сбросить с себя ярмо многовековой авторитарной традиции и устремиться навстречу рыночной и политической свободе. Еще большее сомнение вызывает воз­можность скорого формирования новой личности, девизами которой являются "свобода", "частная собственность", "пред­приимчивость". Это увеличивается вероятность несовпаде­ния принимаемых государством законов и права, выражаю­щего нормы массовой культуры. Возникающее здесь противо­речие будет тормозить принятие новых "рыночных законов" и снижать эффективность уже принятых. Лишь преодоление стереотипов массового сознания позволит успешно двигаться к обществу, основанному на обменных отношениях.