PrimeHelp.ru

Понятие "источник права" трактуется в российской тео­рии по-разному. Н. М. Коркунов, например, еще в начале века определил его как форму, в которой объективировано правило поведения — юридическая норма. Иначе, рассуждал он, отку­да субъекты "взаимных отношений" могут узнать, что явля­ется общеобязательным, что надо соблюдать и на что можно притязать? В качестве иллюстрации автор приводил обычай, судебную практику и государственный закон. При этом он категорически отрицал, что "право творится законом", т.е. государственной властью [59, 66]. Напротив, наш современник С. С. Алексеев, соглашаясь с тем, что источник права всегда институционализирован в виде той или иной правовой формы, саму эту форму характе­ризует как результат правотворческой деятельности государ­ства. "Объективированный в документальном виде акт право­творчества, — утверждает он, — является юридическим ис­точником соответствующих юридических норм и одновремен­но формой их юридически официального бытия, существова­ния" 13, 1, 314]. Теоретические позиции и Н. М. Коркунова, и С. С. Алек­сеева не оригинальны. Они выбраны нами потому, что типич­ны, представляя весьма распространенные концепции, кото­рые давным давно сложились в мировой юридической мысли. Еще Т. Гоббс полагал, что "все законы, писаные и неписаные, имеют свой авторитет и свою силу от воли государства" [27, 2, 284]. Так же думали Б. Спиноза и Г. Гегель, Р. Иеринг и Р. Штаммлер, А. Я. Вышинский и О. С. Иоффе с М. Д. Шаргородским [24, VII; 43; 114, II, 23; 49]. Но по-иному рассуждали представители школы естествен­ного права и исторической школы права Г. Еллинек, JI. Дюги, И. А. Ильин, а в наши дни — С. И. Аскназий, Ф. Хайек, В. С. Нерсесянц, Л. С. Мамут [41; 38; 45; 35; 108; 78; 70].

Для многих из них взгляды оппонентов неприемлемы прежде всего по политическим мотивам: если законодательная дея­тельность государственных органов — единственный источ­ник права, то все права граждан даны им государством, кото­рое, даровав их народу, может в любую минуту их и отобрать. Однако главная причина расхождения в трактовке природы источника права таится в различном правопонимании, на ко­торое мы неоднократно обращали внимание. Необходимо заметить, что советские правоведы, следуя историческому материализму, на этом не останавливаются. Разделив все социальные феномены между определяющим их базисом (производственные отношения, образующие экономи­ческий строй общества) и определяемый надстройкой (идео­логические общественные отношения, преломленные через со­знание и волю людей), исторический материализм отнес пра­во к надстройке. Оно стало рассматриваться как функция экономики.

Сама же экономика определялась уровнем раз­вития производительных сил. Сельскохозяйственный харак­тер производства и необходимость организации ирригацион­ных работ в масштабах всей страны связывались с государ­ством и правом восточной деспотии — централизованным го­сударством, способным мобилизовать свободных общинников на выполнение общегосударственных работ по орошению еги­петской пустыни. Буржуазные производственные отношения, появившиеся на базе машинной индустрии и предполагавшие формально свободного рабочего, обусловливают демократиче­скую форму государственного устройства и функционирова­ние развитых форм права с его свободой и формальным ра­венством субъектов. Тоталитарное советское государство и сведение права к совокупности изданных централизованным государством юридических норм связано с огосударствлени­ем собственности и попыткой построить народное хозяйство по типу единой фабрики, управляемой из единого центра. Анализ общественных явлений в рамках советской интер­претации марксизма осуществлялся по следующей схеме: про­изводительные силы — производственные отношения (базис) — надстройка (в том числе государство и право). Как надо к ней относиться? Как ко всякой другой схеме, всегда огрубля­ющей действительность, что-то верно в ней схватывающей, что-то (иногда очень существенное) упускающей. Вспомним, право — современник общества, основанного на обмене продуктами деятельности и самой деятельностью. Следовательно, оно связано с производством: товары ведь не­обходимо произвести и производятся они лишь в производ­ственной деятельности. Тип производства не может не накла­дывать на право и свой отпечаток. Но экономический фактор (базис) все-таки не является конечным и решающим. Справедливости ради надо отметить, что и сам К. Маркс ничего подобного не утверждал. Это делали только марк­систы. Сам же основоположник учения подчеркивал, что "нет ничего более неправильного, чем тот способ, которым пользуются, когда рассматривают общество под углом зре­ния его экономических условий" [72, 46, 213]. Как уже отмечалось, и базис, и надстройка, и производительные си­лы суть моменты саморазвития общества как органической системы, определяющей собственные элементы всей интегри­рованной совокупностью своих составных частей [94, 55 - 56].

Вот почему неправильно полагать базис определяющим об­щество. В действительности, наоборот, общество определяет и базис, и надстройку, и производительные силы (если уж включать эти категории в теорию права). Введение в советскую теорию права экономического фак­тора, определяющего юридическую форму, заставило пра­воведов отделить собственно юридический источник права (правотворческую деятельность государства) от источников права "в материальном смысле слова", к каковым и отно­сились экономические условия жизни, базис. При этом под­черкивалось, что речь не идет об источниках права в специ­альном, юридическом понимании и что заниматься исследова­нием влияния производственных отношений на юридические формы — не дело правоведения. Во всяком случае имеется считанное число работ, пытавшихся исследовать влияние эко­номики на право. С точки зрения концепции, которая развивается нами, ис­точник права — процесс селективной эволюции культуры, ак­кумулирующей в своих нормах поведения социальный опыт человечества (или опыт того общества, в котором они дей­ствуют). Если нормы культуры обеспечивают существование социального целого, то они объективно становятся общеобя­зательными, т.е. правом.

Роль государства в этом процессе ограничивается тем, что оно, будучи органом выполнения об­щих дел населения страны, обеспечивает соблюдение обще­обязательных правил поведения принудительной силой. Го­сударство участвует лишь в правореализации, но не в правотворчестве, кроме, разумеется, тех случаев, когда оно изда­ет законы, санкционируя уже сложившиеся социальные нор­мы или пытаясь уловить и зафиксировать в законе потреб­ность (тенденцию) в правовом нормировании сформировав­шихся или формирующихся общественных отношений. В современной трактовке источника права много неясно­стей. В частности, нет недвусмысленного ответа на вопрос, является ли источник права источником юридических норм или субъективных прав и обязанностей. Определеннее других по этому поводу высказался С. С. Алексеев.

В его понимании источник права есть источник юридических норм. Но ведь ис­точник права, с его точки зрения, есть "объективированный в документальном виде акт правотворчества государства", и значит, сам является правовой нормой. И автора не смуща­ет, что правовая норма оказывается источником... правовой нормы, т.е. самой себя. Логичнее, видимо, было бы признать, что "объективированный в документальном виде акт право­творчества" — источник субъективных прав и обязанностей. Сама же юридическая норма, с точки зрения этой концепции, имеет своим источником государственную власть. Итак, источник права с наших позиций культура, ко­торая в процессе селективной эволюции вбирает в себя со­циальный опыт и выражается в общеобязательных правилах поведения. Изучение формирования права должно помочь уяснить и проблему источника права.