PrimeHelp.ru

Причина правонарушаемости — предмет не столько юридической, сколько социологической теории. Раз правонарушаемость — общественное явление, со­циальные законы и условия, которыми она обусловлена, определяют ее особенности, состояние, динамику и струк­туру. Историки и социологи различают законы, действу­ющие на всем протяжении развития коллективных форм бытия людей, и законы, свойственные лишь определен­ным его этапам (в марксистской литературе их называют общественно-экономическими формациями).

Первые отража­ют общие условия существования человека, играющие роль предпосылок любых конкретных форм общественной жиз­ни (жизнь, здоровье, неприкосновенность индивида, его соб­ственность, свобода, государство как гарант перечисленных условий и т.д.). Посягательства на них (убийство, телесное повреждение, побои и насилие, кража, разбой, грабеж, бан­дитизм, посягательства на высшие органы государственной власти, торговый оборот и т.д.) объявляются преступления­ми всеми кодексами и во все времена и потому были названы теорией права "абсолютными" [35].

Вторая группа социальных законов отражает такие пред­посылки совместного существования людей, которые необхо­димы им на определенных этапах развития общества. В них всеобщие условия коллективного бытия человека модифици­руются (деформируются) и предстают в исторически огра­ниченной форме, выступая как феодальные, буржуазные и т.д. Посягательства на них не являются "абсолютными" и признаются противоправными не во все времена, а лишь на определенных ступенях истории общества, частично в даль­нейшем сохраняясь в перечне деяний, преследуемых в юри­дическом порядке, частично исчезая их них в зависимости от изменений условий социально-экономического и политическо­го характера. Сегодня бессмысленно ставить вопрос, насколько общая парадигма объяснения правонарушаемости, хотя бы и в моди­фицированной форме, применима к объяснению правонаруша­емости в современной России: такой парадигмы, которая была бы признана всеми, пока еще нет.

Поэтому ограничимся мето­дом, разработанным нами применительно к обществам, осно­ванным на товарном производстве и существующим в разви­том виде лишь в Новое время [95,52-61,131-139]. Этот метод исходит из того, что отрицает наличие одной единственной причины, которая обусловливала бы все формы отклоняющего поведения. Он не пытается вычислить удель­ный вес вклада каждого социального фактора в совокупный итог действия всех криминогенных факторов, т.е. математи­чески определить роль каждого социального явления в гене­зисе правонарушаемости. Вместе с тем предлагаемый подход не только не исключает, но и не умаляет роли ни одного из социальных явлений, образующих комплекс причин правона­рушаемости. Вопрос состоит не в том, существуют или не существуют собственно социальные факторы, которые сами по себе со стопроцентной вероятностью превращали бы лю­дей в правонарушителей. Таких феноменов в обществе нет (денежные затруднения, например, могут толкнуть человека на кражу, но в неменьшей степени и на труд; безотцовщина может способствовать как деформации личности, что в со­стоянии иногда привести к правонарушению, так и ее закал­ке).

Вопрос состоит в том, чтобы искать механизм взаимодей­ствия социальных явлений, каждое из которых, может быть, и не порождает противоправные деяния, но которые, взятые вместе, порождают правонарушаемость как свой совокупный эффект. Исследования показали, что этот механизм прежде всего проявляется в противоречии между потребностями индивида и социальными возможностями их удовлетворения, которые в конечном счете зависят от его общественного положения. В свою очередь, последнее выражается в том, что он занима­ет в системе общественных отношений ряд позиций в сферах производства, политики, культуры, быта, потребления и т.д., которые для нормальной жизнедеятельности человека долж­ны соответствовать друг другу. То или иное место в систе­ме разделения общественного труда предполагает определен- яое положение людей в профессионально-квалификационной структуре общества, наличие у них соответствующих образо­вательных и культурных статусов, последние обусловливают необходимость соответствующего уровня потребления и т.д. Несоответствие (рассогласование) социальных статусов индивида друг другу обусловливает его покушения на суще­ствующий общественный порядок. Так поступает личность, когда ее экономическому господству не соответствует фак­тическое положение в сфере политики, где формально рав­ны все (она покупает государственных чиновников, "голоса" на выборах, старается опорочить политического противника или даже устранить его физически и т.д.), в семье (прелюбо­деяние), в сфере быта (изнасилование, убийства) и т.п. Так поступает интеллигент, когда его образовательный статус не обеспечивает ему соответствующего места в экономике, поли­тике, культуре ("беловоротничковая" преступность как сред­ство улучшения положения в обществе). Так поступает по­литический деятель, когда злоупотребляет властью, чтобы "уравнять" свое экономическое положение с ролью в партии и государстве. Так поступают лица наемного труда, когда продажа рабочей силы не позволяет удовлетворить сформиро­ванные обществом потребности, что побуждает их к исполь­зованию нелегальных возможностей. Наконец, так поступают те, кто вообще не занимает официальных социальных пози­ций или занимает их не во всех сферах и у кого иных, кроме нелегальных, средств к жизни нет (деклассированные элемен­ты, безработные, заключенные и т.д.). Противоречия между потребностями и социальными сред­ствами их удовлетворения, равно как и рассогласования ста­тусов индивида, неизбежны. Тип реально удовлетворяемых потребностей высшего слоя общества задает уровень потреб­ностей всех остальных социальных групп, который, оставаясь идеалом, ими не достигается.

Аналогично этому социальные статусы индивидов, зани­мающих места в производстве, политике, культуре, в быту, в потреблении, неизбежно рассоглас/ются вследствие того, что все эти сферы общественной жизни развиваются неравномер­но. Развитие начинается, как правило, с эволюции произво­дительных сил, изменяющей количество и качество социаль­ных позиций, в частности, структуру рабочих мест, а следова­тельно, и те пропорции, в которых индивиды распределяются по общественным классам и группам. От состояния произво­дительных сил зависит и доля общественного продукта, по­лучаемая каждой социальной группой, а в конечном счете и каждым индивидом. Наконец, уровень производительных сил определяет и те культурно-образовательные свойства, кото­рыми должен обладать индивид, чтобы занять ту или иную социальную позицию. Этот спрос обусловливает и качества функционирующей в обществе системы образования, и общий уровень культуры населения, и его социальные возможности. Таким образом складывается объективная очередность изме­нений производительных сил, производственных отношений и институтов культуры и быта, а следовательно, и отношений между социальными позициями в этих сферах общественной жизни.

Поэтому изменения в этих сферах не совпадают во времени и могут совпадать лишь случайно. Ближайший ре­зультат такого несовпадения — ситуация, в которой социаль­ное положение индивида отнюдь не всегда соответствует его положению в сфере труда, а его культурно-образовательная подготовка отнюдь не во всех случаях обеспечивает выполне­ние им функций, содержание которых определено разделением общественного труда. В конечном счете рынок выравнивает их, но лишь для того, чтобы прогресс или регресс производ­ства запустил описанный социальный механизм снова. Регу­лирующих способностей рынка оказывается достаточно, что­бы удерживать рассогласующие тенденции в определенных рамках, но рыночного механизма совершенно недостаточно, чтобы ликвидировать их вовсе. Равным образом общество, основанное на товарно-рыночных связях, способно удержи­вать правонарушаемость в ее статистической норме, но оно не способно искоренить ее. Правонарушаемость выступает как неизбежное следствие социального развития, связанного с ним прогресса или регрес­са производства и обусловленных ими рассогласованний со­циальных статусов индивидов. Однако общество, свидетель­ствует исторический опыт, может удерживать правонарушаемость в определенных рамках, не давая ей выйти за их преде­лы. Одним из самых действенных правовых средств для этого является институт юридической ответственности.